Вы заходите в поезд, смотрите на боковушку, на столе известный подстаканник, в нем слегка начинает звенеть ложка. Поднимаете глаза и через полуоткрытые прозрачно-белые занавески видите, как пролетает встречный товарняк. Мгновенно зажмуриваетесь от солнца. На внутренней стороне века замечаете черные кляксы с длинными ножками, по краям которых слегка розовеет. Легкая боль от яркого света уходит вглубь глаза, а рисунок все не исчезает. Теплота окутывает лицо, и быстрая смена вагонов за окном то открывает, то закрывает солнечные лучи. Товарняк уже ушел, но ложка все продолжает дребезжать.
 

Эти образы — диптих Семена Файбисовича, классика современного искусства из хранилища коллекционера Антона Козлова. Я смотрел на работу, на окно поезда и черные точки, похожие на молекулы, пока хозяин коллекции погружал меня в историю и замысел творения: это мои глаза обожгли солнечные лучи в плацкартном вагоне. Антон начал собирать современное искусство почти 6 лет назад, часть работ удалось увидеть во время нашей беседы у него в хранилище. Это и три металлические буквы известного русского слова, и ткани петербургского автора с кислотными цветами, и даже фотографии типичного пейзажа: дорога, церковь в желтом сайдинге, бетонный забор с колючей проволокой и пакет из «Вкусно и Точка». Если коллекция — одно из отражений коллекционера, то как увидеть другие?

Текст: Валерий Арент

Фото: Любовь Кабалинова

В чем заключается миссия коллекционера?
Коллекционер питает арт-рынок, покупая произведения искусства, поддерживая таким образом художников и галереи. Обычно признание современного искусства происходит с некоторым отставанием от создания самого произведения на 20-30 лет. Коллекционера в это время можно назвать «главным хранителем» работ, в значимость которых тот по-настоящему верит. Он участвует в бесконечном процессе определения, что такое хорошее искусство, наряду с другими участниками среды: музейщиками, галеристами, искусствоведами, и, конечно, самими художниками.  
 

С чего началось коллекционирование?

С покупки произведения искусства. Я приобрел некоторое количество работ и когда находился с ними в одном пространстве, ощутил, как современное искусство влияет на меня. Осознав такое свойство искусства, мне стало интересно этим заниматься. С этого все началось.
 

Как понять что перед нами современное искусство?

Вопрос подготовленности, вашей эскпертности. Насколько вы эмпатичны к современности. Важен большой объем вводных. Зритель — непосредственный участник восприятия современного искусства. 

В первую очередь, меня как коллекционера интересует вопрос значения конкретного произведения для истории искусства. Это основополагающий критерий отбора. А «поймет ли это широкий зритель сегодня?» — больше надстройка над основным вопросом о значимости этого произведения для культуры.  

Как начинающему художнику можно попасть в вашу коллекцию? По какому критерию отбираете работы? 

Я коллекционирую современное искусство, созданное с 1957 года и первым определяющим фактором для меня является личность художника, представляющего собой некую грибницу, от которой прорастают лучшие грибы — произведения искусства. То есть я обращаю пристальное внимание на самого автора, на близость мне его художественного языка, его идей.  И уже из объема созданного выбираю самое интересное в свою коллекцию.
 

У молодого автора эта грибница еще не сформирована. Но и у меня случаются редкие открытия. В коллекции есть работы совсем молодых художников: Вероники Соловьевой, Кати Егоровой, Саши Язова. Когда я замечаю ракурс, под которым только молодой автор может смотреть на 2024 год, вот на самую нашу современность, тогда и покупаю.
 

Как коллекционер влияет на арт-рынок? 

В России функции коллекционера сегодня несколько расширены из-за малого участия институций в процессе. Когда современному искусству недостает музейного внимания, роль коллекционера ожидаемо увеличивается – он не только поддерживает рынок своими финансами и сохраняет искусство для следующих поколений, но и работает над проговариванием его проблематики в целом. Все большее число моих друзей-коллекционеров открывают собственные фонды, спонсируют выставки, участвуют в производстве работ. Самоустранение музеев из поля современного искусства неизбежно приводит и к перераспределению степени значимости частных коллекций. 

Покупка предмета искусства — это инвестиции. Как можно интегрироваться в арт-рынок молодому коллекционеру и что он должен помнить и знать при этом? 

Для человека, который глубоко погружается в коллекционирование, покупка произведения российского современного искусства вряд ли станет инвестицией. Он из нее не выйдет, не захочет продавать, даже когда цена вырастет. Возможно, это хорошее вложение для его наследников.  

Что касается методов интеграции, думаю, сначала нужно определиться с тем, что вам интересно: искусство какой страны, какого периода, к чему есть эмпатия. Разобравшись с этим, попробуйте первое время ничего не покупать, а тратить ваши ресурсы на образование. Общайтесь с профессионалами, художниками, галеристами. Узнавайте все про предмет исследования, а уже потом приступайте к покупкам.
 
Как выбрать ту самую, первую?  

За год можно получить поверхностное понимание предмета и самостоятельно сделать выбор. У вас будет огромное желание что-то купить, но благодаря потраченному времени на самообразование, вы не совершите того огромного количества ошибок, о которых будете жалеть. И вам не придется прилагать усилия, чтобы выправить качество коллекции.  
 

По вашему мнению, чего не хватает российскому арт-рынку? 

Искусство — это глобальный процесс, оно органично развивается только в открытой экосистеме. Современное российское искусство — часть современного мирового. Оно не в силах процветать в отрыве от него.
 

Что сейчас происходит на арт-рынке? Направления, жанры, стили. 

Жесткие рамки деления на жанры и направления прекратились еще в прошлом веке. Есть просто хорошее классное искусство. Оно стало сложнее и интереснее.  
 

Стоит ли открывать арт-пространство коллекционеру? И для чего?  

Коллекция проходит разные этапы формирования. Сначала накапливаешь работы, потом даешь их на сторонние проекты. Следующая стадия — это показать свою коллекцию (целиком или большим блоком) в каком-нибудь близком тебе по духу выставочном зале. Так и у меня — в екатеринбургской Арт-галерее Ельцин Центра я сразу захотел показать работы периода нулевых и десятых годов.

А вообще, как говорит коллекционер Игорь Маркин, терминальная стадия болезни — это когда открываешь собственный музей. Почему болезни? Потому что чаще всего это совсем не окупаемая история, реализуемая только собственными средствами и неподдельным интересом к искусству. 

Музей — это конечная стадия?

Дальше можно подарить музей городу, стране.
 

С какими галереями и арт-пространствами вы сотрудничаете?

Для выставочных проектов я с радостью предоставляю работы из своей коллекции всем крупным музеям в Москве, от Третьяковки до « ГЭС-2». У меня есть большой интерес к экспонированию современного искусства в самых разных регионах. Мы уже показали инсталляцию Романа Сакина «Афинская школа» в творческом кластере «Октава» в Туле, сейчас проходит масштабная выставка в Арт-галерее Ельцин Центра в Екатеринбурге. Не только в Москве есть большой запрос на изучение того, что создают художники сегодня.  
 

Какие видите особенности в региональном искусстве?  

Для глубокого осмысления требуется диалог между художниками, кураторами, музейщиками. Необходимо профессиональное сообщество. Такое комьюнити внутри современного искусства сложилось в Москве. Тут действительно большее количество музеев, институций. Их главная задача сегодня — наладить взаимосвязь между крупными региональными центрами: привозить выставки или организовывать резиденции, как делает Музей «Гараж» в своих мастерских. В моей коллекции много художников, которые начинали свою карьеру далеко от так называемого центра. Вадим Михайлов из Перми, Егор Федоричев из Омска, Иван Горшков — из Воронежа. И каждый из них привносит что-то честное и аутентичное в общее поле современного искусства.